Ты посмотрела на волка удивлённым взглядом,но это лишь на несколько секунд.Ты отвернула морду и посмотрела на ветку,где сидела твоя сова.Как трудно жить,но кто говорил,что будет легко?Нет никакой гарантии на лёгкую жизнь.Тебя изрядно потрепала жизнь,оставив на тебе шрамы на всём теле.Если считать,то Ликёра живёт уже четвёртую жизнь,при этом помнит их все наизусть.Ты закрыла глаза и тяжело вздохнула.Было тяжело на душе,хотя прийдя сюда,тебе стало намного легче,только болела твоя передняя лапа.Тупо охотник со своим капканом...Рыкнула ты про себя и твой холодный взгляд перейдёт на белую.
Птичье пение.Птицы сейчас пели громко и весело.Сейчас тебе было как-то всё равно до всех,кроме той полукровки.Ты тоже была где-то полукровкой,твой прадед был волком,а прабабка среднеазиатской овчаркой,поэтому ты была немного больше своих волчьих размеров.Но это было трудно заметить.Можно было по ней узнать,что она на одну десятую полкуровка,только размер выдавал тебя.За чем прабабка и прадед встретились?Были бы оба волка,а то разных видов...
Волчица села и посмотрела на небо и закрыла их.Твои дети были далеко от сюда,хотя их у тебя много,было пять помётов у тебя.-Нет,не против...Кинула ты белой.Ты ждала ответа на свой вопрос.
Потом когда появился ответ,ты ушла.

Кажеться, с ней заговорили. Обратились, что-то спросили. Спросила эта самая черная волчица, чей взгляд так испугал Анул с самого начала. Хотя её все пугало. Все могло причинить ей вред. Абсолютно. И почему она так трепещет над своей жалкой серой шкурой? Почему не бросит все, не поднимет высоко голову?.. Но когда Анул решалась это сделать, её встречали удвиленные взгляды. В них отчетливо читалось: "Что?.. Она?.. поднялась? Странно. А мы её даже не замечали". И вновь, и вновь давили своими взглядами, заставляя спину покорно изгибаться, подстраиваясь под их слова, под их эмоции. Привычка... Безумная, тошнотворная привычка.
- Анул, - назвала свое имя полукровка. Она скажет его ещё и ещё раз, сколько будет надо. Она привыкла его произность.
Порой казалось, что все мечты и все желания, которые одолевают полукровку изнутри когда-нибудь вырвуться. Подобно ветру они выйдут наружу, взъерошат шерсть на спинах волков, ошарашат всех своим безумством, своей яркостью, своей неописуемой гордость. Казалось, ещё немного и она перестпит через себя, она сумеет сделать это. Чуть-чуть... Немножечко. Все ведь это на поверхности, стоит лишь сорвать давно заржавевший замок...
И если Анул так считала, значит была неописуемо глупа. "Надежда - глупое чувство", сказал однажды страшные, избитый жизнью бульдог, криво усмехаясь. Тогда Анул нашла вкусную кость. Бульдог напал из-за угла, со спины. Он тогда долго трепал Анул лишь потому, что у него что-то не заладилось в жизни, потому что его любимую собаку пристрилил безумный горожанин, потому что его детей заклевали обезумевшие от голода вороны, потому что его самого - бывшего мощного зверя теперь сломила старость. Тогда он и сказал эту фразу, криво усмехаясь. Анул не забудет этой улыбки. Нет ничего хуже бывшего величия.
Грэйв подошел и стал рядом. Признаться честно, Анул немного полегчало. Он, так же как и обе волчицы, начал сливаться с воздухом, терять свою индивидуальность, свою изюминку. Но все-таки его подросток уже успел немного изучить. Он не станет нападать. Бросив на волка пугливый взгляд, полукровка постаралась выдавить из себя улыбку благодарности. Но почему-то это наглая тварь не желала наползать на губы, как ни крути.

Ну вот. Он ушел... Ушел единсвенный защитник, волк на которого Анул смела надеяться какой-то жалкой частичкой своей души. Она искрене надеялась, что Грэйв поможет, поддержит и спасет, если будет такая надобность. А он развернулся и ушел.
Хотя в чем, собсвенно, разочаровываться? Такой исход вполне предсказуем. Или неужели ты дейсвительно думаешь, что кому-то есть дело до твоей серой шкуры и кто-то дейсвительно желает помочь, уберечь, спрятать?.. ну уж нет. Ты сама творительница своей безопасности. И твоя безопасноть лежит на осторожности... Будь осторожна, Анул.
Полукровка проводила серобокого взглядом своих испуганных, грязно-желтых глаз и посомтрела на волчиц. Черная и белая. Две проивоположности. Две соверешнно разные личности... и она бы могла смотреть на них не просто как на волков. Она бы могла смотреть на них как на две могущественные стихии, две не здержанные силы, которые невозможно удержать. Она бы могла смотреть на них по иному... А смотрела лишь как на две путые оболочки, напичканные в изобилии костями, мыжцами и мыслями... Изредко даже эмоциями. Это было по своему интересно.
- До встречи.
Два слова слетело с губ и растаяли в тишине. Анул развернулась и с места бросила прочь, из этой светлой, уютной рощи, где ей так безумно понравилось.
=> Хвойный лес

Сие место не было таким, каким мы бы хотели его видеть минут двадцать назад: наполненным живыми тварями, суть которых, в принципе, ничуть нас не волнует. Игрушка - есть игрушка, и создана она для того, чтобы хозяин с ней мог творить все, что пожелает: начиная с ласкои и любови, заканчивая - грубостью и жестокостью. А мы тоже любили их ласкать. Только по-своему, действуя несчастным на нервы, а после, в самый решающий и не подходящий для твари момент заканчивать все быстро, чтобы никто ничего и не заметил. Всемогущий не мог распорядить нас всех иначе: сильных он поставил в качестве сброда, что будет защищать слабых. Слабые же, будут пользоваться сильными, пытаясь кое-как выжить. А те существа, что попали в золотую середину есть ветеринары. Иными словами, они с помощью собственной головы избавляют землю от ненужного мусора. А кто мы? Ветеринары или неудачные хирурги, что не желают учить правила медицины, поскольку получают удовольствие от собственных ошибок, ибо боль пациента - как бользам для нашей души? Это решать не нам. Мы не будем определять собственную оболочку в ту или иную группу, так как мы - есть не те существа, которых вообще можно делить и ставить в одну группу с этими ничтожными тварями.
Один, второй, третий шаг. 'Нос по ветру, хвост пистолетом' - так можно кратко описать нынешнюю позицию нашего тела во время легкой пробежки до этого богом забытого места. На морде вновь красуется улыбка, будто мы были уверены, что путь сюда держим не зря. Даже если сегодня на веселье не особо-то и были настроены. Скорее, мы хотели побыть в одиночестве, побыть наедине со всемогущим и обдумать план последующих наших действий. Резко останавливаемся и сажаем пятую точку наземь. Глубокий вдох, прикрываем глаза и сидим, будто в ожидании чего-либо интересного...

Прекрасное солнышко, что нагревает наше несчастное тело, пение птиц, что прогоняет с мест этих тишину, зеленая трава, которая является домом для всякой мелкой нечисти. Черт, как же мерзко. Лето - одно из самых смазливых времен года. Поэтому, наверное, мы любим зиму. Все ходят озлобленные, замерзшие и голодные. Никто не будет церемониться, ибо каждый живой - есть твой соперник, что, шастая по твоей терриротии, уничтожает живность, служившую тебе в качестве завтрака или обеда. Тогда все сопляки дохнут, как мухи, оставляя жить тех, кто сильнее, тех, кто достоен ходить по этим землям. Именно тогда понимаешь, что значит слово выживать. Ты ощущаешь каждый звук этого слова на своем теле. И все это игра, мастер которой является природа, а ты, без своего согласия, играешь с ней на пару, понимая, что если проиграешь - смерть окутает тебя своим черным плащом, который сделан из пустоты, страха, боли.
Ветер донес ее запах, что довольно-таки резко появился на этой территории. Из тысячи ароматов - ее мы узнаем самым первым, ибо теперь он засел где-то в глубине нашего подсознания, и не желает отпускать наш несчастный разум. Сказать, что появление Люциферо вызвало у нас радость - значит вам соврать. Скорее, наоборот. Ведь сами посудите, если здесь она появилась практически сразу после нашего прихода, значит, сражение с той волчицей она прекратила скоро после нашего ухода. Эх, грустно, однако. Поэтому, ее слова нас ничуть не удивили. К сожалению, к такой картине уже привыкаешь: не можешь найти себе равного, ибо таких просто напросто не существут.
-Встречишь, - Тихо произнесем мы, только сейчас открыв глаза. Морда, однако, не была повернута в сторону волчицы - она все еще была направлена куда-то вдаль, -Именно такие твари  бродят по этим территориям, - Эта есть та горькая правда, которая 'лучше' сладкой лжи.
Поднимаемся на лапы и делаем шаг вперед, после, поворачиваемся так, чтобы нам удобно было смотреть на Люциферо, -Давно ела? Предлогаем пролить здесь кровь. Не волчью, конечно... - Уж мы-то надеялись, что олени или другая крупная живность в этих местах будут по-сильнее волков.