Столько километров пройдено, столько раз лапы были обиты о камни, и столько раз Ворона оставалась без еды на сутки или больше. Вот и сейчас.
Волчица делала маленькие шаги, и шла вперёд по неизвестной для волчицы поляне. Да, территория была большой, а лёгкий ветерок колыхал траву, и трепал шерсть волчицы.
Ночью было довольно тепло и, посмотрев куда-то вдаль, лунная дорожка была видна даже на шёлковой траве. Такой свежий воздух и такой порыв свободы заставил Ворона поднял голову и громко завыть.
Она выла не так громко, но эхо раздавалось на всю поляну. Сколько сил и боли волчица вложила в этот вой. Боковым зрением Ворона замечала золотистую луну, и как полевые цветы наклонялись перед лапами волчицы и перед резкими порывами ветра. В груди что-то кольнула, и Ворона опустила голову, присматриваясь куда-то вдаль.
Плавно опускаясь на землю, волчица обвила хвостом свои лапы, и спряталась за высокой травой. Ветер свистел в ушах, а шерсть на холке весело трепетала в воздухе.
Глаза медленно закрывались, а уши стояли торчком и вслушивались в малейшие звуки и шорохи.

Снился сон: Ворона бежит по лунной поляне, и, клацая зубами, гонит стадо горных козлов и радостно повизгивая, что скоро сполна сможет наесться.
Вороне было абсолютно всё равно, кто может быть рядом, или кто уже опускает голову, пытаясь ухватиться клыками за шею волчицы, и убить её во сне. Да, характер Вороны слишком непредсказуем.
Открыв глаза, и посмотрев куда-то в сторону, волчица чувствовала запах незнакомки.
- Что б вас всех. – Нервно произнесла Ворона и встала на лапы.
Довольно потягиваясь, позвоночник начал хрустеть. Ворона довольно заурчала и выпрямилась. Запрыгнув на небольшой камень, волчица начала смотреть вперёд.
- А вот и она, незнакомка. Стайная шавка – Прошептала Ворона и облизнулась.
Она давно жаждила попробовать кусочек волчатины. А голод был таким нестерпимым, что волчица могла прямо сейчас и кого угодно.
Спрыгнув с камня, Ворона тихо прокралась за стволом старого дерева и всё ближе была к неизвестной самке.
Выходя из высокой травы, Ворона оскалилась, обнажая клыки, и смотрела на белоснежную волчицу. Да, эта белоснежная волчица очень напоминала мать… Но не время думать о матери.
Выгибая свою спину, позвоночник сильнее начал надавливать на рёбра, и боль была ужасно нестерпимой.
- Так, так, так. Кто тут у нас? Белоснежная волчица, гуляющая по ночному полю. Хм, красивая жертва для голодной волчицы. – Ворона не понимала что говорит.
Раньше, она бы и не подумала съесть своего сородича, а теперь, ей ничего не оставалось, как напасть и убить. Позвоночник выпирал из кожи, создавая ведение, что это горб на спине.
Обнажая клыки, и облизывая их длинным языком, Ворона ждала ответа от волчицы, и готовилась напасть на незнакомку.

Наглости и смелости было достаточно. Белоснежная волчица подошла к Вороне и села перед ней. Ну что ж, она не боится, а лишь издевается. Хорошо, можно и так.
- Да, прекрасная погода, чтобы насладиться свежей кровью. – Прошипела рыжая.
Её голос начинал меняться, а лапы еле держали Ворону. Два глубоких пореза только начали затягиваться, а спина была поднята вверх, словно крюком держали волчицу за спину. Ну, это не важно.
- А может, ты не будешь умничать? – Спокойно ответила Ворона и тоже села на землю.
Ей было абсолютно наплевать на эту волчицу. Ну и что, что она потревожила тишину и красивую ночь. Да, но от той волчицы исходил слишком знакомый запах вожака стаи.
- Вожак стаи? Хм, не нравится мне это. Хотя, новая волчица в мою книгу жертв. – На морде появилась ядовитая ухмылка.
Говорить Ворона не любила. Это была лишь пустая трата времени, и нехватка настроения и слов. Да, волчица мало знала произношения слов, и как их можно нормально произнести.
Желудок предательски сжался, и начал урчать. Волчица чувствовала, как желудочный сок начинал вырабатываться, и вскоре начал просто пожирать стенки желудка волчицы. А от белоснежной незнакомки тянул аромат еды, наслаждения и свежей крови. Сдерживая себя ещё немного, Ворона встала на лапы и, подойдя совсем близко к незнакомке, и принюхалась. Втянув свежий запаха и аромат волчицы, голова закружилась, а от такого дурманящего аромата разъедала ноздри.
- Да, альфа – самка вкусно пахнет. Скажи, а что может быть, если вожак не придёт в стаю к наступлению утра? – Прошептала Ворона, и клацнула зубами совсем рядом с шеей волчицы.
Эта игра начинала нравиться Вороне. Волчица отошла от незнакомки, и села напротив. Чёрные глаза смотрели в глаза белой волчицы, а на губах появилась ухмылка, обнажая один белоснежный клык.

Ворона звонко засмеялась. Она смеялась над самоуверенностью этой волчицы.
- Ох, как ты умна-то. – Сказала волчица сквозь смех.
- Ты думаешь, наверно, что я сейчас нападу на тебя? – Ворона начала ещё громче смеяться. – Ох, какая ты смешная. Нет… Ты совершенно ничего не знаешь об одиночках. Да откуда тебе знать? Учишь паршивых шавок в своей стае, как надо поднимать хвосты и слушаться тебя? Да, тупость. – Продолжала волчица.
Ей уже и драться-то перехотелось. Уже совершенно не хотелось ничего. Лишь посмотреть, как эта самоуверенная волчица будет продолжать что-то говорить Вороне, и думать, что сама Ворона нападать будет на неё.
- Да… Мне совершенно не к чему знать твоё имя. Оно мне ничего не скажет в дальнейшем. – Клыки обнажились, а по телу прошлась сладкая дрожь.
Ворона уже более-менее успокоилась, и слегка кашлянула.
- Вот ты сейчас сидишь и думаешь: Вот, эта одиночка слишком глупа, и хочет на меня напасть. Стая будет горда тем, что я убила одиночку. Да, это принесёт мне большую славу, или гордость. – Волчица попыталась скопировать голос Луны, но что-то не очень получилось. Впрочем, это не имело значения.
- Может, другой одиночка и буде т нападать на тебя, не зная настоящего правила свободного волка. Но, только не я. – Прошептала Ворона и повернулась к Луне спиной. – Мне абсолютно наплевать на тебя и твою стаю. Можешь идти прямо сейчас к ним и сказать, что одиночка забоялась. Но, ты сама не узнаешь, почему я не желаю нападать. Это будет ниже моих принципов и правил одинокого волка. Да, я что-то очень много говорю. Такого давно небыло. – Бурчала волчица себе под нос.
Было так тихо и темно. Уши начали, вернется из стороны в сторону, словно выслушивая кого-то.
Посмотрев на тёмное небо, Ворона прикрыла глаза и наслаждалась свежими ароматами полевых цветов и влажной травы из-за маленьких капель расы. Луна освещала тёмную поляну, и рыжая волчица могла рассмотреть всю территорию. Забыв о существовании стайной, рыжая волчица встала на лапы и сделала пару шагов вперёд, всматриваясь куда-то вдаль, и чувствуя что-то очень интересное. Новый уровень игры…
Забыв о присутствии Лунарии, Ворона опустила голову и начала нюхать землю. Позвоночник уродливо торчал вверх, а рёбра выпирали из кожи, словно сейчас моли разорвать тонкую кожу и шерсть Вороны.
«Мне не нужна эта волчица. Она мне не за чем. Слишком много времени потеряю на её хитрость и тупость. Да и своё время тратить не хочется. Не долго мне осталось жить. А территории, я ещё не все увидела». – Ворона рассуждала мысленно.
Лёгкий ветерок вновь подул в сторону белой волчицы, и Ворона учуяла запах стайной, и скривила мордочку от противного запаха.
- Это бессмысленная трата времени, Лунария. – Прошептала Ворона и посмотрела на волчицу боковым зрением.

Впереди свет. Ворона видела голубые глаза матери. Её белоснежную шерсть и прекрасную улыбку. Ради этой улыбки, волчица начала бежать по белому коридору, разбивая свои лапы в раны. Но мать начала исчезать, а коридор становился всё темнее и темнее. Ворона взвыла и начала падать куда-то. В темноту и мрак. Сердце забилось с ужасной скоростью, а лапы начали дрожать, и сделали мощный толчок, отчего, волчица проехалась боком по земле и резко открыла глаза.
Где-то пели птицы, где-то пролетел комар и начинал уже раздражать своим жужжанием. Сердце ускорялось в темпе, а голова отказывалась работать. Треск в рёбрах и довольно знакомый запах волка и волчицы.
Закрывая глаза, Ворона хотела вновь очутиться в этом белом коридоре.
- Что? Она умерла? – Закричала волчица и подорвалась с места.
Посмотрев куда-то вперёд, показалось, что белоснежная волчица уходит вперёд, а сзади идут три больших волка. Два серых и одна рыжая волчица. Была так похожа на Ворона.
«Мама!» - Крикнула мысленно Ворона и сделала шаг вперёд.
Лапы словно приросли к земле и отказывались идти. К горлу подступил комок, не позволяющий дышать нормально. Бок ужасно болел, и начинало вонять поджаренной шерстью или чему-то подобному. Нервно повернув голову набок, и опустив голову, рыжая заметила свою шерсть. Вернее, подгоревшую шерсть. Недоумевая, Ворона взглянула на серого волка, и на губах появилась лёгкая ухмылка, перерастающая в оскал.
- Вы спасли мне жизнь? – Спросила Ворона, делая жадный вдох, пытаясь насладиться запах полевых цветов, и запахом мокрой травы.
На момент, волчица забыла о том, что хотела бежать за матерью. Зачем? Если это было лишь ведение? Адреналин, страх, слабость… как это можно назвать более подходящим словом? Грусть или тоска?
Пошатываясь из стороны в сторону, Ворона сделала шаг вперёд, и, опустив голову, собралась покинуть территорию поляны.

Пытаясь не думать о плохом, Ворона присела на землю и не смотрела на волков. Серый незнакомец что-то произнёс, что Ворона с трудом поняла. После приключения между жизнью и смертью, Ворона ещё не слишком хорошо пришла в себя, и тело побаливало от напряжения и лёгкой стресса.
Закрыв глаза, и поддаваясь грязной грудью навстречу холодному ветру, мысли витали совсем не здесь.
Даже с закрытыми глазами, стало слишком темно, и запах серого волка ударил в нос. Потом хлопок и лёгкий «Клац» зубами. Прикрыв один глаз, Ворона заметила волка, и лапы напряглись. Всё тело задрожало, а уши прижались голове.
- Ты сама себя спасла. Поешь.
Да, именно эти слова сказал незнакомец в первый раз. Вернее, когда Ворона не расслышала его. С удивлением, глянув в глаза серому волку, Ворона, наконец, произнесла.
- Нет, спасибо. Я не нуждаюсь в еде. Сама себе словлю.
Её хриплый голос мог выдать её. Она устала и хотела просто отдохнуть. Забыться, наконец, что она одна, а одиночки никому не нужны. Их жизнь предоставлена только им, и они пишут свою судьбу, а не кто-то.
Пнув в спину мёртвую тушу лиса, Ворона подтолкнула тело к лапам волка.
- Отдай вожаку стаи. Ей она больше нужна, чем мне. Порадуй своего главаря. – Сказала рыжая, и отошла от серого волка, чтобы не слышать запах его шерсти.
- Спасибо за спасение. Только не стоило этого делать. – Прошептала Ворона, вставая на лапы, и чувствуя боль во всём теле.
Спина начинала ныть, а позвоночник ещё больше выгнулся, впиваясь в кожу, и причиняя боль Вороне. К боли она привыкла. А привыкла ли она к духовной боли?
Это была загадка. Впрочем, зачем об этом думать? Лучше уйти сейчас подальше, и просто забыться, не думая о плохом.
Делая медленные шаги, Ворона растворялась в клубах тумана.
Из носа выходил пар, а лапы дрожали, еле держа на себе тяжёлое тело одиночки. Не сдаваясь, Ворона пыталась дойти ещё небольшое расстояние и вновь упасть, отдавая себя смерти.

Шаг. Еще один шаг. И так шаг за шагом ты крадешься по лесу в тени. Ни шороха, ни звука. Ты остановишься и вздохнешь. Вот ты и снова в родном лесу. Ты что, не рад? Мысленно запихнешь все чувства поглубже в душу и натянешь на морду нагловатую ухмылочку. То, что надо. Уже лучше. Вдохнешь носом все еще не очнувшийся ото сна воздух. Запах... Волчицы. Ну вот, ты снова не один. Уже жалеешь, что появился в этом лесу. Хотелось побыть наедине с пустотой. Хотя, почему бы и не познакомиться с ними? Мало ли, кто они. Вон та, белая, должно быть вожак. Так что с ней надо вести себя поосторожнее. А вон та, рядом, явно одиночка. Может, не приближаться, и понаблюдать за этой милой сценой издалека? Хотя нет. Было бы глупо прийти на эту поляну, чтобы просто понаблюдать. Поэтому неспеша подойди поближе. Тихо-тихо... Но ведешь ты себя как ни в чем не бывало - ничем не выказываешь внутренего волнения. Ты волнуешься? Почему?..
Шаг. Еще один шаг. Замрешь. Ты уже в нескольких метрах от белой. Лихорадочно соображаешь, что сказать. Хотя нет. Лучше молчать. Помолчишь, авось, они спросят, как тебя зовут, и всякое такое... Но было бы глупо стоять рядом и ничего не сказать. Что о тебе подумают?
- Здравствуйте, - обратишься ты сразу к двоим. Пусть они думают, что отвечать.