Ночь. Ге-то там, на самом верху в необъятной тишине мерцают звезды. Такие далёкие, холодные и безразличные ко всему, что происходит тут, на земле.
Лес спит. Он затих на ещё одну ночь в ожидании утра, в ожидании света и жизни. Такой добрый, близкий и безразличный ко всему, что происходит там, на небе.
И вот эту тишину прорезает ночной вой. Он входит в уши, разливается по твоему телу вместе с кровью и заставляет трепетать  то ли от наслаждения, то ли от величия, то ли от страха. И ты вторишь этому вою, не в силах сопротивляться…
  Снег хрустит по серыми лапами. Они обступили тебя, они ждут. А ты приветливо виляешь хвостом. Братья… Они чувствуют в тебе что-то. Чувствуют что-то не то в твоём поведении и запахе. Они переглядываются, принюхиваются, прислушиваются. Человек…
Да, девочка моя. Они знают кто ты. Как бы ты не претворялась. Но горе тому волку, который не даст шанс человек показать себя, показать волкам как это, быть человеком, а людям – как быть волком…

       Молодая волчица теперь бежит среди серой Стаи. Двигается она аккуратно, тихо, совсем по-волчьи. Но уж что-то до боли человеческое есть в её золотых, холодных глазах. Что-то родное и успокаивающее.
Спины серых собратьев мелькают впереди. Снег хрустит под лапами, холодный ветер дует в морду. Ты упиваешься этим бегом. Ты любишь этот бег… И это твоя Стая. Порой даже не хочется утром возвращаться к людям. Порой хочется остаться волком навечно. Но что-то не дает тебе это сделать. Ты – белый флаг. Ты – новая надежда. Ты не должна делать то, что хочется. Ты должна делать то, что нужно.
- Кто ты? Как твоё имя?
Ты вздрагиваешь. У волков говор резкий, довольно неприятный, властный. Особенно у этого вожака.
- Там меня звали Шалиах, - твой голос не дрожит. Он такой же резкий, как и у вожака, только более мягкий, более покорный. Он кивает. Чего-то ждёт, слушает лес. Он привык во всем опираться на него.
- Наша.
И дотрагивается носом до твоего лба.

В это утром, ты как всегда поднимаешься с белого снега и отряхиваешься, смахивая с тощих боков снежинки. Стая спит… Твоя Стая. Медленно уходишь… Они знают, что уйдёшь. И так же знают, что вернёшься.
Ты доходишь до села, проходишь по тихим улочкам. Собаки опасаются гавкать на тебя. А ты подходишь к дому с высокой стеной, прижимаешься животом к белому снегу, подбираешь лапы, прыгаешь и оказываешься на другой стороне. Поднимаешься, входишь в дом и отряхиваешься. Там, внутри, в безопасности, по твоему телу пробегает тепло и до боли знакомая дрожь. Ты расслабляешься, уже не можешь устоять на ногах и падаешь. А когда поднимаешься уже на две ноги, в зеркале прямо на против твоих глаз ты видишь обнаженную девчушку, лет пятнадцати. На самом деле тебе больше. Тебе уже двадцать… Но ты тощая, невысокая, с криво подстриженными, светлыми волосами и голубыми, холодными и дикими глазами.
И смотря на себя в зеркало, ты понимаешь, как ты устала. И ты понимаешь, что устала сражаться. Понимаешь, что тебя раздавят… Ты не сможешь больше ничего остановить. Твоё имя, будто данное тебе в насмешку, Шалиах, означает «посланник». Ты не оправдала его… Не оправдала своё имя, данное матерью-волчицей. И от этого мороз бежит по коже. Ты больше не вернёшься в Стаю… Ты их предаешь. Потому что так проще.

А потом, через некоторое время ты уже и забыла, как это. Ты уже и забыла что когда-то была волчицей. Отказалась от себя и своего прошлого. У тебя квартира в центре города, муж, хорошая работа. Что ещё надо? Больше ничего. И ты радуешься всему этому.
И почему, скажи мне, почему судьба распоряжается тобой так? Почему посылает в эту ночь странный сон? Что ты видишь, как открывается дверь и входит волк. Серый, прекрасный волк. Мышцы перекатываются под серой шкурой, взгляд спокойный и мудрый, быть может немного укоряющий, но всё же добрый, прощающий. Он несётся по твоей комнате, запрыгивает на шкафы, столы, тумбы, подоконники, переворачивает цветочные горшки, вазы, книги и листы бумаги с дурацкими стихами. А потом мягко опускается к тебе на кровать… Его серая морда сейчас так близко к тебе. Его любящие глаза смотрят в твои голубые, холодные и вновь дикие. И ты целуешь его черные губы, а он отвечает тебе шершавым языком. И потом эту безумную ночь прорезает ночной вой. Он входит в уши, разливается по твоему телу вместе с кровью и заставляет трепетать  то ли от наслаждения, то ли от величия, то ли от страха. И ты вторишь этому вою, не в силах сопротивляться…

А потом просыпаешься от лая дворовых собак. Они лают от ужаса и страха. А ты трепещешь, всё ещё слыша волчий вой. Он внутри. Он всегда был внутри тебя. Только ты забыла. Забыла Стаю. Забыла, как хрустит снег под серыми лапами. Забыла, как мелькают в свете луны серые спины братьев. Забыла, как это, подниматься утром и отряхивать тощие бока от снежинок…
Зачем, скажи мне, зачем тебе этот сон? Зачем он сейчас?..
Ты подходишь к окну. Донести, как это, быть волком… Это твоя судьба. Твоё имя… А сама-то ты помнишь это? И тебя пронзает страх. Ты боишься, что не помнишь.
А вой звучит в ушах, нарастает, упорствует. Так хочется ответить на него. Так хочется завыть в ответ.
Ночь. Ге-то там, на самом верху в необъятной тишине мерцают звезды. Такие далёкие, холодные и безразличные ко всему, что происходит тут, на земле.
Город спит. Он затих на ещё одну ночь в ожидании утра и беспокойства. В ожидании новой крови. Такой лживый, близкий и безразличный ко всему, что происходит там, на небе.